Том 4. Драматические поэмы. Драмы. Сцены - Страница 2

Владавец множества рабов,
Полужилец уже гробов,
Он был забавен в шутках, мил
И всех живучестью томил.
Слезливых старчески буркал,
Взор первой младости сверкал,
Из-под стариковато-мягких волосенок
Лицо сияло (остренький мышонок).
Таков был князь хозарский, хан,
Коня ездою колыхан.

IV

Красные волны
В волнах ковыля –
То русскими полны
Холмы и поля.
Среди зеленой нищеты,
Взлетая к небу, лебедь кычет,
И бьют червленые щиты,
И сердце жадно просит стычек.
Позвал их князь
Идти на врага.
И в сушь, и в грязь
Шагай, нога!
Так нежен шаг пехот,
Так мягок поскок конниц,
Идем в поход, идем в поход!
На шум гречанских звонниц.
Под звуки дуд
Так билось ретивое.
Вперед идут, вперед идут
В кереях вольных вой.
Вперед идут
Побед сыны.
В душе звук дуд,
Глаза сини.
За ними поющие села
И возглас играющих жен.
И возглас раздался веселый:
– Враг окружён!
О, есть ли что мечей поюнней?
Но, чу! везде полет Воюний.
О, этот миг друг с другом сечи,
Меча с мечами звонкой речи
И страшной общей встречи.
Кому врага в <ага> бою побита?
То знает лишь Табити.
И русский бьет врага копьём.
Тот, падая, дрожит.
«Из черепов мы воду пьем», –
Тому он скажет, кто лежит…
Так длился бой…
Дыханье затаив, смотрели боги на кровь, пролитую борьбой.

V

Кня<жна>.

В Ирпень, друзья, студеный
Купаться, нежные, бежим!
Наш труд уже окончен дённый.
Отдайтесь воле волн дружин.
Кувшинов длинногорлых
Струю лия на грудь,
Забудьте бег проворный,
За вепрем дикий путь.
Мы водяному деду стаей,
Шутя, почешем с смехом пятки.
Его семья простая
Была у нас на святки.
Что сладостней лобзаний,
Когда уста – волна,
Когда душа сказаний
Боится и полна?

Водяной.

О, дочка Владимира,
Внучка рабы,
Вспомни, родимая.
Мощь Барыбы.
В волне прочти предтечу
Связанной вечно встречи.
Ведь только, только бывший снег –
Та, что знойней знойных нег.
Так священно-белые в игре зим
Мы только грезим, мы только грезим
О том, что летом мощный тать,
Мы вправе властно испытать.
А впрочем, – Леший: он власт могучим русским языком.
Пойди к нему, с тобой он, кажется, знаком?

Княжна.

Мне скучно, дедушка, среди подруг,
И я ищу, кто мог бы стать «мой друг».
Со мной один лишь хозарский хан,
Собой благоухан.

Водяной.

Пойди, пойди и расскажи все это ему,
Он знает знаний уйму.

Берегини и лешие.

Мы в себе видим
Вихрь сил вселенной.
В смерть, род ли идем,
Мы – нетленны.

VI

«Скажи, любезная Людмила, –
Промолвил важно Леший, –
Правда ли, что тебя земная явь томила?
Правда ли, что ты узнать хотела вещи?
Здесь есть приятель мой, волхв,
Христом изгнан из стран Владимира,
Он проскакал здесь недавно, как серый волк,
Он бы помог тебе, родимая».

Княжна.

Любезный Леший, я готова
Советам следовать твоим.
Найди мне друга, но не такого,
Как хан хозарский, жид Хаим.
Он весь трясется, как осина.
И борода его колюча.
Ах! Ах! от него несет крысиной!
Противный, злой, несносный, злючий!

И слезы брызнули мгновенно,
Мешая с влагой горечь горя,
Когда слез смехом перемена
Блистала, скорая, радостно во взоре.

Спасибо, Леший, я согласна
С советом благостным твоим.
Скажи, однако, не опасно
Повздорить с молодым?
Ему заметно отдают
И угол, и уют,
Богов родимых имена,
Ему покорны племена.

Леший.

О, этот молодой человек
Шагает далеко!
Но взор скрывай под тяги век,
Попасться-то легко!
Молодчик
Что-то скоро пошел по чужой земле,
И наших много вотчин
В его руке,
Много очень.

Был Леший искренно озабочен.

Песнири.

Всадник – мой соотчич.
Белый конь топочет,
До веселья охочий.
Кто-то в деревне хохочет.
Он лучезарней тел из солнц,
В его глазах нам свято небо.
Он благословляет дланью хлебы.
О, гнед-буй-тур, гнед-буй-тур, красавец!
Лети дорогою святой,
Лети, мятежный небесавец,
Хвостом маши, гнедо-з<ла>той!

Леший.

Изволь, представлю: гнед-буй-тур,
Он будет радостный слуга.
Устами белый балагур,
Несет в высокие луга.

Песнири.

Шею овьет рука княжны,
К лицу прильнет княжна младая,
Ей слуги мощные нужны,
Над всем живущие владая.
Ты полетишь под облаками,
Где ветры облачные рвут,
И ты опустишься, как камень,
Где жив могучий Вейдавут.

Древяница.

Я дщерь, любимая в лесу,
Тебе бессмертие несу.
Возьми его, венка как бремя,
Конца не знающее время.
Сквозь листья строгий взор сквозя,
Ты будешь нежная стезя.

VII

Их провожает старая Табити,
Прошамка<в>: «Берегитесь!
Здесь бродит около <Христос>».
Они восходят на утес,